Иван Грозный.Часть 3: Бояре и княжата

Итак Иван Третий был первым российским самодержцем. Но самодержавие еще очень молодо, а самодержцу требовалась поддержка, сила на которую государю можно было опереться. Только появляющееся поместное дворянство не могло ею стать. Опора была возможна лишь на аристократию, после великого князя после присоединения других русских княжеств силу имели «княжата» - дальние родичи Государя всея Руси, так же как он происходившие от великих князей киевских или владимирских: Владимира Мономаха, Юрия Долгорукого или Александра Невского. В России не было майората – правила наследование только старшему сыну, поэтому потомки великих и удельных князей быстро хирели и беднея превращались в слуг государевых, но не просто слуг - «первых слуг».

В старом великом княжестве Московском главной опорой государя были несколько старинных семей, из поколения в поколения занимавшие важнейшие должности - бояре московские (Челяднины, Плещеевы, Шереметевы, Захарьины-Юрьевы – предки Романовых, Морозовы и др.). Княжата их несколько потеснили, но все равно те сохранили сильные позиции при дворе государя.

Также были «литовские выходцы» - знатнейшие вельможи православного вероисповедания, подданные великого князя литовского, однажды решившие, что выгоднее перейти под московскую власть. Владельцы удельных княжеств, они подчас, пользуясь возможностью, переходили со всеми своими княжествами. Им даже позволялось то, что не разрешалось местным аристократам – собственные удельные княжества (их могли получить кроме них только младшие сыновья и братья самого государя ). Также они занимали первые места и в правительстве, протопипом которого можно считать Боярскую Думу. Главные их литовских князей – Мстиславские, Воротынские, Глинские и Патрикеевы и их потомки – фамилии Голицыных, Куракиных.

А среди «княжат» были и свои «принцы крови» – князья Шуйские, по праву своего происхождения от великих князей суздальских и нижегородских, требовавшие для себя первых ролей в государстве. Все дело в том, что Шуйские были «владетельными князьями», а не служилыми, как в отличии от других «княжат», они перешли в московскую службы сразу с своего княжества в Шуе и ранее до того никому не служили. Они и князья Пеньковы, - прямые потомки великих князей ярославских, всегда получали должности воевод, наместников раньше других, в внеочередном порядке, все князья Шуйские и Пеньковы получили высший чин боярина (обычно число бояр в ту давнюю эпоху не достигало 10 или 12, бояре и Государь всея Руси и были государство Российское).

Но больше всего среди бояр было князей Оболенских – Курлятевы-Оболенские, Телепнёвы-Оболенские, Репнины-Оболенские, Кашины-Оболенские, Овчинины-Оболенские,Белые-Оболенские, Серебрянные-Оболенские и прочие). Это объясняется тем, что князья Оболенские были «литовсими выходцами» и перешли в российское подданство со всем Оболенским княжеством, т.е. тоже были владетельными князьями, но в отличии от Шуйских их было очень много, какие-то ветви рода Оболенских захирели, но как клан Оболенские были чрезвычайно сильными.

Итак «княжата» были тем хребтом, сила их были одновременно и силой государства, даже их борьба за старшинство всегда была направлены против друг друга и никогда не против самого Государства. В разговоре о опричнине (о ней пойдет речь подробно с следующих частях) существует укоренившееся представление, что острие политики Ивана Васильевича было направленно именно против бояр – противников централизации и укрепления государства. И что главным врагом Ивана Грозного было именно боярство.

Попробуем разобраться в вопросе основательно. Историк Владимир Кобрин пишет: «Мысль о том, что боярство было постоянной аристократической оппозицией центральной власти, возникла в нашей науке во многом под влиянием знакомства с историей Западной Европы, где гордые и самоуправные бароны сопротивлялись королям. Но сопоставление это грешит неточностью. Прежде всего, на Руси не было боярских замков. Функция замка - не защита от вора, а военные действия. Замок осаждали, барон со своими вассалами его оборонял. Это и создавало его независимость. На Руси же еще в период феодальной раздробленности, когда подходил неприятель - иноземный или из соседнего княжества, боярин никогда не принимался за укрепление и оборону своей усадьбы.

Русские бояре защищали не каждый свое село, а все вместе - княжеский (позднее - великокняжеский) град и все княжество в целом. Как широко известно, высшим правительственным учреждением была Боярская дума; все указы и законы оформляли как “приговоры” или “уложения” царя и великого князя с боярами. Все историки согласны, что воплощенная в этих указах правительственная политика была направлена на централизацию страны.

Что касается старых княжеских родов, утративших свою независимость и ставших сначала вассалами, а потом и подданными государя всея Руси, конечно, у многих из них сохранились и ностальгическая тоска по "доброму старому времени", и доля неприязни к "кровопийственному" роду московских князей (выражение одного из таких потомков удельных князей - Курбского). Но жизнь брала свое. Бывшие удельные властители входили в Думу, становились воеводами в полках, наместниками в уездах, разбирали судебные дела. Эти поручения носили общерусский характер, требовали разъездов по стране. Князьям становились необходимы вотчины за пределами родового гнезда.

Была еще одна побудительная причина для приобретения владений за пределами своего родового гнезда. Княжеские вотчины мельчали в семейных разделах и сохранить их в одних руках стало невозможным. В результате у многих князей вотчины в родовом гнезде составляли лишь часть (да и то не главную) владений. Часто можно прочитать, что бояре владели вотчинами - крупными наследственными владениями, а дворяне - мелкими поместьями, которые давались лишь под условием службы и не передавались по наследству. Это расхожее мнение не соответствует исторической действительности. Как правило, у одного и того же феодала были в собственности одновременно и вотчины, и поместья. Поместья с самого начала (с конца XV в.) были фактически наследственными и достигали порой весьма больших размеров.»

Если же внимательней приглядеться к политике опричнины, то мы увидим, что нет оснований считать ее направленной против бояр. "Как? - спросит читатель, хорошо знакомый с литературой. - Ведь все знают, что царь Иван казнил бояр".
Историк Степан Веселовский специально изучил состав казненных в годы опричнины. Естественно, среди пострадавших много бояр. Прежде всего потому, что они стояли близко к государю и легче навлекали на себя его гнев. По подсчетам Веселовского, на одного боярина или человека из Государева двора "приходилось три-четыре рядовых землевладельца, а на одного представителя класса привилегированных служилых землевладельцев приходился десяток лиц из низших слоев населения.

Таким образом представление, что Иван Грозный казнил бояр» мягко говоря не совсем отвечает действительности - большинство жертв опричнины – «подлый люд», т.е.представители народа, часто вообще никакого отношения к боярам не имевшие, а множество бояр и «княжат» сами служили в опричнине и благополучно уцелели во время казней.